Дискуссия о векторах модернизации вообще и работа над президентским Посланием в частности оставались основным содержанием внутренней политики за истекшие семь дней. Власть предприняла попытку придать новый импульс дискуссиям о модернизации. В частности, состоялось заседание президентской комиссии, посвященное развитию коммуникаций, заседание по вопросам ОПК, а также было опубликовано интервью «Итогам» первого замглавы АП и замглавы этой комиссии Владислава Суркова. Активизация власти связана с тем, что завершен первый контур дискуссий - обсуждены все пять намеченных президентом направлений - и встал вопрос «а что дальше»? Владислав Сурков предложил разделять модернизацию как чисто технический процесс и построение инновационного общества и сосредоточиться на втором. Это должно привести к социальным изменениям, позволяющим ставить принципиально новые инновационные разработки на поток. Другими словами, инновационное развитие - это не столько замена устаревших машин на более совершенные, а создание нового по своему устройству общества.Данная работа проходила на фоне сразу нескольких медиа-кампаний, которые, как и в большинстве случаев, ничего, кроме лишнего шума не принесли. Некоторое оживление наблюдалось на правом несистемном фланге, который, вероятно, хочет взять реванш за раскол на «умеренных» и «непримиримых», что объективно его ослабляет. По предсказуемому сценарию прошла попытка организовать запрещенную акцию на Триумфальной площади в Москве - почти все ее участники были задержаны сотрудниками милиции. Следует отметить, что власть несмотря на внешнюю безобидность таких мероприятий и дальше будет обречена жестко на них реагировать. В противном случае «несогласных» попытаются использовать в своих конфликтах представители элиты, а это уже чревато серьезными рисками для политической системы.Очередной любимый журналистами информповод создали и коммунисты. Заявления Геннадия Зюганова о готовности поддержать Дмитрия Медведева в его модернизационных начинаниях и «вредоносности» «тандема» произвели фурор в СМИ. Послышались утверждения о том, что нынешняя конструкция власти «зашаталась» и «ее дни сочтены». Между тем анализ ситуации позволяет предположить, что возможные последствия выступления лидера КПРФ заметно преувеличены. Президент нуждается в поддержке так называемой «модернизационной коалиции», к которой нынешний «пенсионный» состав КПРФ нельзя отнести даже с большой натяжкой. Коммунисты мечтают о реставрации «позавчерашнего дня» - СССР - а президент четко указывает на необходимость идти вперед, а не назад. Вообще демарш КПРФ направлен и против президента как одного из ключевых элементов действующей политической системы, поскольку он направлен против этой системы в целом. Заявления Г.Зюганова - попытка дестабилизировать политсистему, что позволит медленно, но верно теряющим голоса коммунистам получить новый шанс на увеличение своего влияния, поскольку в условиях политической стабильности они наращивать или хотя бы сохранять электоральную поддержку, как показала практика, не умеют.Наконец, ажиотаж вызвала запись Дмитрия Медведева в видеоблоге, в которой он выступил с осуждением преступлений сталинизма. В некоторых кругах это было воспринято чуть ли не как «сигнал к началу активных действий по депутинизации режима». Правда, «депутинизаторы» здесь в очередной раз заблуждаются - Дмитрий Медведев и здесь выступил как стопроцентный преемник своего предшественника. Несколько лет назад в этот же день на Бутовском полигоне, где захоронены расстрелянные политзаключенные, Владимир Путин произнес примерно те же слова.

Ратификация руководством Чехии Лиссабонского договора свидетельствует о начале новой эры в истории Европейского Союза. Вполне возможно, что отныне «наднациональный фактор» будет играть куда более значимую роль в европейской политике, тесня национальные интересы субъектов ЕС. Тем не менее, нужно отметить, что «европейская Конституция» разрабатывалась применительно к стабильной ситуации и «мирному времени». В то же время, глобальный кризис существенно осложнил реализацию единой экономической и политической линии официального Брюсселя. Дело в том, что финансовые трудности объективно требуют даже от «локомотивов» Евросоюза проведения «эгоистической» политики и отстаивания, прежде всего, своих частных, национальных интересов. Уже сейчас в ЕС появились недовольные и обиженные (Прибалтика, страны Восточной Европы), которые все громче требуют помощи со стороны «старших братьев», которые, однако, в отличие от бывшего СССР, не торопятся «раскошеливаться». Поэтому не исключено, что разочарование в «единой семье» будет все нарастать. Тем не менее, юридически «дело сделано», Лиссабонский договор «продавлен» и, судя по всему, обратного пути нет. Соответственно, РФ следует уже сейчас готовиться к тому, чтобы взаимодействовать с европейцами не на двусторонней основе, а по линии «Россия-Евросоюз». Хотя, судя по всему, в краткосрочной перспективе двусторонний формат политического и экономического сотрудничества будет еще достаточно действенным.

Подписание президентом закона об ужесточении борьбы с оргпреступностью актуализировало вопрос о ее возможном «ренессансе» в период кризиса. Около года назад, с началом экономических трудностей, все более распространенными становились предположения о том, что экономический кризис по образцу конца 1080-х – начала 1990-х гг. породит в стране засилье организованной преступности, которая зачастую заменяла собой государственные институты (суды, милицию и т.п.). В связи с этим предлагалось «закрутить гайки», придав правоохранительным органам практически чрезвычайные и широко толкуемые полномочия.Однако подобные прогнозы выстраивались на методически неправильной базе. Реформы в позднем СССР и ранней постсоветской России исходили из доктрины неолиберализма, предусматривающей максимальный уход государства из всех сфер деятельности. Соответственно, образовавшийся вакуум заполнили структуры, состоящие из представителей оргпреступности. Нынешняя турбулентность в экономике происходит на фоне кризиса (если не краха) доктрины неолиберализма, и как в России, так и подавляющем большинстве стран Запада и Востока основным антикризисным управляющим выступает государство, лишь увеличившее свое присутствие в экономике и других секторах общественной жизни. Соответственно, «криминальная революция» России не грозит. Однако это не означает необходимость отказа от совершенствования законодательства по борьбе с ОПГ (на это и направлен подписанный закон), деятельность которых также эволюционирует и становится все более сложной.

Объединенная авиастроительная корпорация (ОАК) сообщила о приобретении акций сразу в трех авиапромышленных компаниях и об увеличении своей доли - еще в одной. Ранее госкомпания получила 100% акций «МиГ» и более 75% «ОКБ Сухого». Форсированная скупка ОАК авиастроительных активов призвана активизировать процесс консолидации активов, который остановился в связи с экономическим кризисом. Не последнюю роль в форсированной скупке сыграла неблагоприятная политическая конъюнктура. Последнее время контроль за расходованием государственных средств ужесточается: Генпрокуратура и Счетная палата интенсифицировали проверки госкомпаний и госкорпораций. Более того, некоторым бизнес-структурам пришлось вернуть госфинансирование в федеральный бюджет на погашение дефицита. Денежные средства, выделенные ОАК на приобретение активов, также могут возвратиться в казну при поддержке Минфина. Поэтому корпорацию пытается их освоить до конца 2009 года

Конституционный суд Чехии признал соответствующим национальному законодательству положения Лиссабонского соглашения. Чешский КС стал последней инстанцией, определявшей судьбу единого европейского документа. После того как свою подпись под ним поставит президент Чехии Вацлав Клаус, «лиссабонский процесс» формально будет завершен. Следующий этап – выборы первого президента Евросоюза, кандидатура которого должна быть одобрена всеми 27 участниками ЕС. Наибольшие шансы имеет премьер-министр Люксембурга Жан-Клод Юнкер, известный не только как приверженец принципам евроинтеграции, но и как сторонник сближения Европы с Россией. Люксембург не раз выступал с пророссийскими инициативами. В частности, во время старта «противоракетной кампании» США, Юнкер заявил о необходимости проведения соответствующих консультаций с Россией, поскольку эта проблема «напрямую затрагивает интересы России». Именно на него как на потенциального президента Евросоюза делает ставку канцлер ФРР Ангела Меркель.

Общий объем федеральной финансовой помощи малому и среднему бизнесу составляет 7,5 млрд. руб., каждый субъект федерации сможет получить не более 200 млн. руб. из этих средств. Вопрос о принципах распределения целевого финансирования остается открытым: востребовано введение критериев определения «адресатов» (так называемый дополнительный коэффициент). Планируется, что среди учитываемых параметров будет количество малых предприятий среди общих участников предпринимательской деятельности в регионе. Конкретная методика должна быть оглашена представителями МЭР 6 ноября. Получение субсидии в 200 млн.руб. кардинальным образом изменить положение малых и средних предприятий в регионе не сможет, однако важно подчеркнуть политическое значение этой меры. Центр дает «сигнал» о том, что работа по совершенствованию условий существования малого и среднего бизнеса в России на федеральном уровне будет продолжена. В перспективе первоочередное значение будут иметь структурные преобразования, направленные на обеспечение соблюдения законных интересов предпринимателей. Так, уже разработан законопроект о расширении полномочий Генпрокуратуры в сфере защиты бизнесменов в судах. Также президентом поставлена задача – ускорить принятие межведомственных регламентов, регулирующих проверки этой категории предприятий. Вероятно, до конца текущего года Центр инициирует создание специального органа по защите прав предпринимателей, работающих в сфере малого и среднего бизнеса. Кроме того, вероятно усиление контроля за деятельностью администраций субъектов федерации по реализации принятых федеральных решений и собственных программ поддержки предпринимательской активности.

В сочетании праздника Народного единства с активностью самых разных политических сил, на первый взгляд, можно усмотреть некое противоречие. Но, с моей точки зрения, никакого противоречия здесь нет. Во-первых, разные политические силы понимают этот праздник по-разному и имеют на это полное право, которое закреплено в Конституции. Во-вторых, это новый праздник, который введен совсем недавно. Соответственно, появление этого государственного и общенародного символа естественным образом сопровождается политической борьбой. Часть сил борется, чтобы его присвоить, как это делают националисты. Часть сил его отвергают - как могут отвергать коммунисты, не без основания усматривая в нём альтернативу главному советскому государственному празднику 7 ноября. Но если реалистически оценивать День народного единства, то это проект «на вырост». Своей энергетикой он должен обеспечивать единство, не просто быть символом, а активно работать и создавать его. Мне кажется, что введение этого праздника было правильным решением. Эта ещё не привычная дата стала заменой старому советскому символу государственного единства и единства советского народа. Такой альтернативный символ требовался. Он создан, и он сейчас начинает работать. Я думаю, что нужно просто-напросто нам всем набраться терпения.