Ключевым событием начала августа, непосредственно затрагивающим и российскую региональную политику, стало обострение ситуации в зоне грузино-югоосетинского конфликта. 8 августа войска Грузии вошли на территорию Южной Осетии (РЮО) и подвергли обстрелу столицу непризнанной республики - Цхинвал. В ответ российская сторона ввела на территорию Южной Осетии свои регулярные войска. В данном контексте первостепенное значение имеет даже не столько взятие Цхинвали, сколько выход грузинских войск на границу с Россией. Совбез ООН так и не принял никакого решения относительно ситуации в зоне грузино-югоосетинского конфликта. Сведения о потерях и действиях сторон поступали крайне противоречивые, и до сих пор точных данных об этом нет, но на начальном этапе Грузии удалось получить преимущество в информационной войне.

Президент Михаил Саакашвили представил в западных СМИ «план восстановления конституционного порядка», который предусматривал широкую автономию для РЮО. В части кампании по дезинформации наступление Грузии было подготовлено на высоком уровне. Неожиданностью стало и начало наступления в день открытия летней Олимпиады, когда российское руководство находилось вне Москвы, многие высокопоставленные чины ушли в отпуск.

12 августа Президент России Дмитрий Медведев заявил о завершении операции по принуждению Грузии к миру. После завершения силовой части конфликта, стороны перешли к переговорам при посредничестве зарубежных руководителей. Принципы урегулирования ситуации были согласованы в ходе визита в Москву президента Франции Николя Саркози. Они включают: отказ от применения силы, полное прекращение военных действий, обеспечение беспрепятственного доступа к гуманитарной помощи, возвращение грузинских войск в места постоянной дислокации, вывод российских вооруженных сил на линию, на которой они находились до начала боевых действий. Кроме того, шестым пунктом соглашения стало требование международного обсуждения статуса Южной Осетии и Абхазии, однако позже руководство Грузии настояло на его изменении. Тем не менее, как заявил министр иностранных дел РФ Сергей Лавров, говорить об обеспечении безопасности Южной Осетии и Абхазии и при этом не упоминать проблему их будущего статуса невозможно.

Вскоре после этого Дмитрий Медведев предпринял демонстративный политический маневр, приняв в Кремле глав непризнанных республик Сергея Багапша и Эдуарда Кокойты.

Положение Южной Осетии и непризнанных республик в целом – один из стратегически важных вопросов курса РФ в регионе по целому ряду политических и экономических причин. Политический аспект связан с перспективой вступления Грузии в НАТО. Еще более важный фактор - противостояние России и США в борьбе за влияние в Закавказье – регионе, контроль над которым дает преимущество в процессе транспортировки центрально-азиатских и каспийских углеводородов в Европу. Южная Осетия является транзитной площадкой для поставок российского газа в Грузию, что позволяет Москве использовать выгодное расположение республики, пытаясь усилить свои позиции в энергетической сфере (один из неформальных аргументов - угроза энергетической блокады Тбилиси).

Грузино-осетинский конфликт поставил под угрозу срыва транзит нефти и газа в регионе. Грузия не только является важным «перевалочным» пунктом для углеводородного сырья, но и до недавнего времени рассматривалась как один из возможных транзитных маршрутов в рамках нескольких международных проектов транспортировки углеводородов из Средней Азии на мировые рынки. После перехода конфликта в форму вооруженного противостояния импортеры нефти и газа понесли ощутимые экономические потери (в частности, Армения заявила о недополучении 30% объемов российского «голубого топлива», которое идет через Грузию), а экспортеры столкнулись с вынужденным невыполнением договорных обязательств перед партнерами.

Переход конфликта между Грузией и Южной Осетией в форму вооруженного противостояния стал новым стимулом для роста PR-активности президента Чечни Рамзана Кадырова. С момента начала боевых действий он настаивал на привлечении к участию в операции чеченских подразделений, подчеркивая их высокую боевую готовность и профессионализм. Подобные заявления вполне обоснованны, учитывая значительный опыт сотрудников силовых подразделений ЧР (многие из которых в прошлом являлись «боевиками» НВО) ведения боев в горной местности, а кроме того, несут важную политическую «нагрузку», подтверждая стремление Кадырова закрепить за собой статус доминирующей на российской части Кавказа политической фигуры.

Отметим, что в заявлениях главы Чечни речь шла, в первую очередь, об «этнических» батальонах спецназа ГРУ «Восток» и «Запад», которые, по некоторым данным, еще до обострения ситуации (для усиления миротворческого контингента) были передислоцированы в зону конфликта (в немалой степени этому мог способствовать давний конфликт президента Чечни с руководством «Востока» в лице Сулима Ямадаева).

Пик внутричеченского конфликта пришелся на середину апреля текущего года, когда в результате встречи кортежей Ямадаева и Кадырова на дороге произошла перестрелка между охранниками президента Чечни и группой военнослужащих «Востока» под руководством Бадруди Ямадаева. В скором времени, выступая в эфире республиканского телеканала, Кадыров обвинил братьев Ямадаевых в совершении тяжких преступлений. Первым был объявлен в федеральный розыск Бадруди, а в начале августа – и его брат Сулим (информацию об этом подтвердил Следственный комитет при Прокуратуре РФ).

Формальным основанием для преследования Сулима Ямадаева стало убийство чеченского предпринимателя, совершенного им еще в 1998 году, в статусе «бригадного генерала Ичкерии». До этого в СМИ была распространена информация об отстранении его от командования батальоном (хотя фактически во время военных действий в Южной Осетии он командовал «своим» батальоном). Последовавшая за объявлением о смене командования переаттестация личного состава «Востока» привела к сокращению подразделения примерно на треть.

Вместе с тем, руководство Минобороны России неоднократно подтверждало, что расформировывать «Восток» и «Запад» не планируется, и вполне вероятно, что «торг» с президентом Чечни шел лишь по вопросу о командовании подразделением (командир «Запада» Саид-Магомед Какиев ранее был переведен на другую работу).

В начале августа ожидаемая смена власти произошла в Карачаево-Черкесии (КЧР). После криминальной «семейной» истории 2004 г., связанной с убийством 7 предпринимателей на даче бывшего зятя экс-президента КЧР Мустафы Батдыева Али Каитова и последующим судебным процессом, подтвердившим его вину (Каитов осужден на 17 лет лишения свободы), положение главы региона существенно пошатнулось. К моменту завершения срока действия его полномочий (сентябрь 2008 г.) большинство элитных групп в республике было заинтересовано в смене власти. Низким был и уровень поддержки Батдыева среди населения: криминализированный конфликт, затронувший высшие слои управленческой элиты КЧР, стал катализатором резкого роста массовых протестных настроений, что в 2005 г. привело к серии погромов в зданиях, занимаемых органами республиканской власти.

5 августа по предложению Дмитрия Медведева депутаты Народного Собрания (парламента) наделили полномочиями президента КЧР профессионального юриста Бориса Эбзеева, ранее занимавшего должность судьи Конституционного суда РФ.

Подготовка к проведению зимних Олимпийских игр 2014 г. в Сочи на фоне развития грузино-югоосетинского конфликта стала одной из наиболее актуальных тем региональной политики. Начало военных действий создало новые «внешние» угрозы проведению масштабного спортивного события, которое призвано, в том числе, решить целый ряд задач по оптимизации имиджа России на международной арене. Между тем и внутрирегиональный аспект подготовки к Играм связан с серьезными трудностями. Они обусловлены, прежде всего, беспрецедентным объемом необходимых для реализации проекта вложений. Это касается как модернизации инфраструктуры, так и строительства спортивных сооружений.

Стоит отметить, что Краснодарский край уже несколько лет находится в состоянии жесткого энергодефицита. На недавнем совещании в краевой администрации темпы реконструкции имеющихся изношенных энергосетей и строительства новых признаны неудовлетворительными. По данным первого вице-губернатора региона Евгения Муравьева, даже в случае, если все инвестиционные проекты в этой сфере будут реализованы к 2015 году, край сможет удовлетворить лишь те потребности, которые существуют на сегодняшний день, в то время как спрос потребителей увеличится вдвое, достигнув 6300 МВт в год.

Политическая ситуация в Калмыкии становится уникальной: в ходе развития имеющего длинную историю конфликта между президентом Кирсаном Илюмжиновым и мэром столицы республики Элисты Радием Буруловым ни одна из сторон так и не получила «окончательного» преимущества. Уже в течение 5 месяцев Бурулов, которого республиканские власти обвиняют в злоупотреблении полномочиями, вполне легально уходит от следствия в связи с необходимостью лечения. На минувшей неделе он, пробыв в статусе «свободного человека» 4 дня, вновь был взят под стражу по решению элистинского городского суда. Фактически горсуд усомнился в компетенции Верховного суда Республики Калмыкия (РК), который 7 августа постановил, что мэр не нарушал подписку о невыезде и аресту не подлежит.

Конфликт между Илюмжиновым и Буруловым развивается уже в течение нескольких лет и в рамках общероссийского контекста является типичным: речь идет о борьбе за ресурсы, сконцентрированные в республиканском центре. Согласно заявлению, размещенному на интернет-сайте мэрии Элисты в январе текущего года, Бурулов отказался добровольно уйти в отставку в рамках инициированной президентом Калмыкии кампании по «омоложению кадров».